Рассуждения об установлении минимального размера дивиденда

Когда говорят о том, что государство является плохим менеджером, такие утверждения являются небеспочвенными. Но проблема заключается в том, что государство помимо прямого влияния, которое оказывает на подконтрольные ей компании, создает множество косвенных стимулов, хороших и плохих. А субъекты, как известно, реагируют на стимулы.

Вчера на сайте правительства РФ было распространено сообщение о том, что премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал поручение о направлении российскими госкомпаниями на дивиденды не менее 50% прибыли по МСФО (об этом можно прочитать, например, здесь). Такое решение пошло с подачи Минфина для всех без исключения компаний, хотя известно, что, например, первый вице-премьер Игорь Шувалов выступает за то, что нужен индивидуальный подход к каждой организации.

Данное решение правительства РФ является спорным, не говоря о том, что оно выбивается из общего потока экономических решений, связанных с переходом России на новый вектор таргетирования инфляции. В недавнем анализе рыночной стоимости КазТрансОйл было предметно показано, что объем выплачиваемых компаниями дивидендов зависит от программы капитальных вложений, тогда как последняя имеет прямое влияние на будущий рост выручки и прибыли. (Помните формулу для модели FCFE: рост чистой прибыли = ROE * коэффициент реинвестирования?) В масштабах экономики установление минимального порога коэффициента выплаты дивидендов для госкомпаний на столь высоком уровне с учетом их весомого вклада в экономику России может оказать негативное влияние на показатель производительности и соответственно экономический рост страны. Хочется надеяться, что Минфин РФ во главе с Антоном Силуановым, предлагая подобные решения, опирается не только на довод повышения доходов бюджета страны, но и видит реальную картину с капитальными затратами госкомпаний. (Скажу честно, я не следил за этим вопросом и не знаю аргументацию Минфина.)

Между тем, объявленное решение в некоторой степени (я бы даже сказал в значительной) смягчается тем фактом, что большинство крупных российских компаний являются инфраструктурными (то есть с большими показателями амортизационных отчислений, способных закрывать капзатраты, и стабильными по характеру темпами роста выручки). Кроме того, решение может стимулировать госкомпании России оптимизировать свои капитальные расходы и привести к снижению коррупции в области госзакупок. Это – также немаловажные факторы. Наконец, я считаю, что вопрос сам начнет сходить на нет, если Россия и дальше будет придерживаться линии приватизации государственных активов.

Так или иначе, надо помнить, что в теории экономика не любит установления минимальных величин, какой бы темы это ни касалось, и лучше бы правительство РФ остановилось на избирательном подходе, например, вводя минимальные размеры уровня дивидендов в зависимости от принадлежности госкомпаний к отраслям экономики и их размеров. Это не сильно бы усложнило процесс, но дало бы лучший эффект на бизнес госкомпании, как для настоящего времени, так и для плохо прогнозируемого будущего.

Наконец, остается добавить, что министр финансов Антон Силуанов в отличие от глав Минэка и ЦБР был поставлен на свою должность при старом экономическом курсе России до перехода страны на политику инфляционного таргетирования и невмешательства государства в экономику, в декабре 2011 года, и хочется надеяться, что он не руководствуется идеями той «старой» экономики.