Куда девается денежная масса во время кризисов?

Некоторые задаются вопросом, куда девается денежная масса во время кризисов. Ведь, кажется, что государство выпускает определенное количество денег, и в случае понижения деловой активности это же количество должно сохраняться в экономике. Но это не так. Ответ кроется в банковском мультипликаторе. Именно этот показатель увеличивает первоначально выпущенную центральным банком денежную массу до так называемого конечного понятия денежной массы, влияющей на инфляцию. В Казахстане это – денежный агрегат М3, в США – М2.

Легкий пример: во время Великой депрессии в США центральный банк на первом этапе снижения деловой активности не предпринимал абсолютно никаких мер, что привело к снижению денежной массы почти на 30%. Тогда и активизировалась теория Кейнса о том, что государству во время упадка экономики следует увеличивать эмиссию денег.

Механизм банковского мультипликатора прост: средства, которые получают коммерческие банки на свои депозиты, вновь реинвестируются в экономику в качестве кредитов. При этом 100-процентному перераспределению капитала мешают нормы резервирования, устанавливаемые центральными банками. Так, например, при норме резервирования в размере 10%, какой-либо банк получает депозиты условно на 100, но может отдать экономике кредитов только на 90. Средства вновь возвращаются в банк и вновь реинвестируются им, но уже в объеме 81. И так далее. При норме резервирования на уровне 10% изначально выпущенная денежная масса условно на уровне 1000 потенциально вырастает до конечной денежной массы до уровня 10000. Банковский мультипликатор в конечном счете вырастает до 10 (1 / норма резервирования, в нашем примере на уровне 10%). См. схему ниже.

Зная этот механизм, центральные банки развитых стран увеличивают эмиссию денежных средств в период спада деловой активности, но по мере увеличения банковского мультипликатора и соответственно денежной массы прибегают к сокращению эмиссии денег. Главная проблема для центральных банков в период стимулирования экономики заключается в том, что банки, с одной стороны, неохотно дают кредиты экономике, тогда как субъекты, со своей стороны, неохотно несут деньги в банки. По этой причине, например, ФРС следит за динамикой фондового рынка, предполагая, что коммерческие банки приступают к кредитованию экономики только тогда, когда исчерпают более быстрые и надежные источники заработка, в частности на ценных бумагах.

Схема, представленная выше, говорит о том, что переход к рестрикционной политики отнюдь не означает, что конечная денежная масса будет понижаться. И в особенности, если центральный банк осуществляет довольно плавные и растянутые во времени изменения – так, например, как это делает ФРС. Это говорит о том, что даже при повышении процентных ставок в США это не означает, что фондовый рынок будет находиться под давлением дефицита ликвидности и соответственно начнет корректироваться вниз. Неожиданно? ))

Вот такие вот выводы. Фундаментальная теория – это всегда сила… ;)

В то же время, когда экономика находится в условиях ползучей инфляции, например, как это сейчас происходит в Казахстане или как это было недавно в России, коммерческие банки, сталкиваясь с проблемой размещения средств в экономику в надежные проекты, существенно увеличивают объем свободной наличности на балансе, что полностью уничтожает эффективность такого инструмента денежно-кредитной политики центрального банка, как норма резервирования. Кроме того, это в значительной степени сказывается и на инструменте регулирования ключевой процентной ставки центрального банка. И здесь только один выход – изменение фискальной политики государства и в частности сокращение госрасходов. ;)