Анализ: Политика таргетирования инфляции в реалиях экономики Казахстана

В пятницу агентство Fitch подтвердило суверенный рейтинг России на инвестиционном уровне «ВВВ-» со стабильным прогнозом. Кому-то это событие может показаться нейтральным, но в действительности это не совсем так. На мой взгляд, оно является позитивным. Точнее очередным позитивным событием по экономике России.

Во-первых, несмотря на неизменность рейтинга, Fitch отметил несколько благоприятных моментов, в частности высказал, что ожидает в России достижение целевого уровня по инфляции до 4% уже к середине 2017 года (как известно, Центробанк РФ во главе с Эльвирой Набиуллиной ставит цель довести инфляцию до 4% только к концу 2017 года). В то же время известно, что из большой тройки Fitch является самым консервативным, осторожным и даже чрезмерно дружелюбным агентством. В острый период кризиса Fitch – единственный, кто не решился понизить суверенный рейтинг России ниже инвестиционного уровня. Сейчас же это может объяснять почему, когда пришла пора формально отметить улучшения в российской экономике, агентство все-таки не предприняло фактического позитивного действия.

Для чего я об этом говорю? Для того, чтобы подчеркнуть, что казахстанские регуляторы явно отстают от экономических властей России.

В середине 2015 года, когда Казахстан объявил о переходе на политику инфляционного таргетирования, я очень обрадовался, поскольку столь резкий поворот в стратегическом развитии дал надежду на коренные изменения в казахстанской экономике, пусть и в долгосрочной перспективе. После радикальной девальвации курса тенге я ожидал, что чиновники Казахстана начнут буквально призывать субъектов экономики к активному включению во внутреннее производство и, в первую очередь, в производство товаров из потребительской корзины. Этого не произошло и, к великому сожалению, не происходит сейчас. Между тем, в экономической теории давно доказано, что разъяснения целей, которые преследует регулятор, как и в целом более транспарентная политика, позволяют ускорять достижение этих целей. Но поставлены ли четко цели в монетарной политике Казахстана? Паритет покупательской способности после девальвации вроде есть, цель снижения инфляции вроде имеется, но остается, тем не менее, осадок, что все опять идет не так.

Надо понимать, что после развала Советского Союза на территории современной России осталось существенное наследие производства самых разных товаров. Казахстан такое преимущество не получил. В таких разных производственных условиях, когда и Россия, и Казахстан ревальвировали свои национальные валюты, внутреннее производство стран по-разному реагировало на этот вызов. В России внутренние производители смогли предпринять некие защитные меры (например, обратиться к правительству ввести торговые барьеры для ограничения потока импортной продукции). Но нельзя защитить отрасли, представителей которых просто нет. Это – случай Казахстана.

Это кажется непонятным? Ну представьте, что некая масса сахара стоит в Казахстане 15000 тенге, тогда как в Штатах 100 долларов. Через некоторое время сахар дорожает до 20000 тенге в Казахстане и 105 долларов в США. Если казахстанская валюта ревальвирует со 150 до 120 тенге за доллар за это время, то условно американцы смогут приехать в Казахстан продать сахар по цене 20000 тенге и в итоге получить 167 долларов (20000 / 120). Это на 59% больше, чем у себя на родине (167 / 105)! Если бы такая ситуация сложилась в России, через систему обратной связи с внутренними производителями страна попыталась бы защититься пошлинами на импорт. А что если обратной связи нет? То есть если отрасли изначально целиком принадлежат импортерам? Важный вопрос: могут ли появиться в примере выше внутренние производители? Однозначно нет.

После резкой девальвации тенге с середины 2015 года ситуация с конкурентоспособностью казахстанской продукции естественно поменялась в лучшую сторону. Но чего стоят эти изменения без постановки четких регуляторных целей и транспарентности в монетарной политике? Экономике России политика инфляционного таргетирования и девальвация рубля, очевидно, пошли на пользу, поскольку изначально она обладала самыми разными производственными мощностями. Надеюсь, все понимают, что увеличить производственную мощность в рамках действующего производства и создать ее с нуля – это в корне разные вещи. Чтобы создать мощность требуются деньги и время, и чтобы предпринимателю вложить эти два важнейших ресурса, ему должны быть абсолютно понятными правила государственного регулирования, как текущие, так и будущие. И это с учетом того, что после двукратного ослабления курса тенге стоимость импортных основных средств возросла в стоимости в 2 раза. А сейчас любая нетранспарентность, любое отклонение от политики инфляционного таргетирования, любое проявление слабости института защиты частной собственности лишь удлиняют сроки выхода Казахстана из спирали экономического кризиса.

Помните, что субъекты реагируют на стимулы? Но как им включиться активно во внутреннее производство, когда нет уверенности в том, что завтра по мере роста цен на нефть страна вновь не скатиться к политике наращивания государственных расходов и стимулирования краткосрочного экономического роста любыми способами во вред инфляции. Нацбанк до сих пор ставит инфляцию на уровне 6-8% в качестве таргета, считая это нормой, тогда курс показывает в настоящий момент опасную ревальвационную динамику. Все это однозначно увеличивает неопределенность.

Как-то давным-давно на одном из многочисленных круглых столов, в которых мне довелось поучаствовать, обсуждался вопрос об инновационном развитии Казахстана. В рамках круглого стола принимали участие некоторые государственные чиновники, и был это период номинальной ревальвации курса тенге, то есть до экономического кризиса 2008 года. На казалось бы простой, но конкретный вопрос, что считать инновационными продуктами в рамках стратегического развития Казахстана, так и не было получено внятного ответа. Выпуск аналога айфона, производство компьютеров, изготовление автомобилей? Я упирал на то, что в стране не следует ставить перед собой такие амбициозные задачи, пока она не имеет преимуществ в выпуске самых обыкновенных товаров из потребительской корзины, но которые так нужны нашему обществу и от которых зависит стабильность экономики страны. Я говорил о том, что инновацией для Казахстана является как раз широкий выпуск товаров из потребительской корзины, хотя бы потому что этого производства по большому счету не было.

Важно понимать, что Россия является страной с экономикой, превосходящую по размерам экономику Казахстана в 10 раз. И это не говоря о Китае с востока, который уже много лет успешно практикует политику инфляционного таргетирования. Очевидно, что на руку северному соседу действует эффект масштаба. Чтобы Казахстану стать реально конкурентным в таких условиях, мало идти в ногу со временем, важно опережать события. Иными словами, в том случае если Россия предпринимает верный шаг, Казахстану следует порадоваться за своего соседа и стратегического партнера, но при этом сделать сразу 2-3 верных шага. Я верю, что настоящий полноправный и эффективный союз возможен только между экономически сильными государствами.

Чтобы предпринял я? Во-первых, в унисон монетарной политики России поставил бы цель достижения уровня инфляции до 4% к концу 2017 года. Отметил бы, что с начала 2018 года Нацбанк не допустит повышения инфляции выше этого уровня, а в долгосрочной перспективе будет стремиться понизить темпы роста потребительских цен до уровня развитых стран в 2%. В том случае, если курс тенге показал бы ревальвацию до уровня 313 тенге, как это происходит в настоящий момент, дал бы развернутое интервью о том, что курс все-таки вернется на свои прежние уровни. В то же время непрерывно повторял бы о том, что возврата к прежней государственной политике наращивания расходов не будет, то есть в случае повышения цен на нефть страна будет изымать всю избыточную наличность в международные резервы. Наконец, вместе с правительством страны инициировал реформирование института частной собственности с результатом его существенного усиления. И наконец, популяризовал бы список 500 товаров, входящих в потребительскую корзину, и призвал субъектов к их производству с обещанием предпринять меры по снижению налогов и увеличению дотаций для покупки иностранного оборудования и прочих основных средств, необходимых для внутреннего производства.

Как-то недавно на одном из форумов с внутренними производителями России предприниматели прямо попросили президента Владимира Путина не ревальвировать курс. Путин улыбнулся и ответил что-то вроде: «У нас свободноплавающее валютное ценообразование соответственно без прямого вмешательства центробанка, но по моим ощущениям курс будет оставаться слабым и возможно даже девальвирует». В тот же день рубль прекратил укрепление, отреагировав на слова президента падением, если мне не изменяет память, примерно на 5%...