Сегодня президент Казахстана Нурсултан Назарбаев представил на суд общественности очередное ежегодное Послание, в котором обозначил 10 основных задач к выполнению на обозримую перспективу. Документ, несмотря на мнение скептиков (см. мнение политолога Досыма Сатпаева), получился довольно интересным, поскольку затрагивает все сферы экономики страны и вне сомнений отражает искреннюю заботу президента об обществе. Но кое-чего в нем все-таки нет, но что так хотелось бы при этом увидеть.
Так, не оспаривая поставленные задачи, важно отметить, что в документе, составленным при участии его команды экономистов, например, нет ни одного слова об инфляции, и это сильно отличает его от аналогичного документа прошлого года (см. приоритет №3). Хотя надо понимать, что сам формат Послания не предусматривает конкретизации каких-либо отдельных экономических показателей, и соответственно показатель инфляции в этот раз мог быть просто опущен, важно отметить, что именно стабильность инфляции является фундаментом выполнения всех поставленных задач, и соответственно его повторное выделение могло стать сильным сигналом субъектам экономики, в особенности при наблюдаемом сохранении высокого инфляционного фона в постдевальвационный период. Более того, Послание вновь прямо указывает на очередное увеличение государственных расходов, говоря опосредованно о том, что в борьбе со снижением роста индекса потребительских цен Национальный Банк Республики Казахстан, как монетарный орган страны, остается пока одним воином в поле без какой-либо поддержки со стороны фискальной политики. Это – явный дисбаланс: правительство работает по старой схеме наращивания госрасходов, тогда как Национальный Банк перешел на политику инфляционного таргетирования, то есть первоочередного контроля над денежной массой. Так, в соответствии с текстом Послания, расходы республиканского бюджета на социальную сферу в 2018 году были увеличены на 12%. Это – большой рост в текущих экономических реалиях. Кроме того, в таких условиях понятно, что риск увеличения госрасходов увеличивается по мере наблюдаемого роста цен на нефть (Brent в настоящий момент вплотную подошел к 70 долларам США за баррель).
Приватизации гособъектов, формирующих в себе основную неэффективность перераспределения капитала в стране и коррупцию, также отводится лишь несколько дежурных фраз, что говорит о том, что роль госучастия в экономике будет оставаться по-прежнему высокой. А с учетом того, что правительство имеет планы по выводу на IPO государственные супер холдинги, которые, как известно, и несут в себе основное участие государства в экономике, необходимая приватизация становится уже противоречащей задачей для сохранения позитивного инвестиционного профиля этих холдингов и в будущем сталкивается с этим препятствием.
Наконец, разрешение проблемы высокой долговой нагрузки субъектов экономики и негативных кредитных досье, выступающих высоким барьером для расширения деловой активности в новых постдевальвационных условиях, очерчивается лишь уже в принятых законодательных инициативах, в частности выражается лишь в ускорении принятия закона о банкротстве физических лиц, анализ которого ранее показал высокую тормозящую основу.
Следует отметить, что фискальная политика Казахстана после осуществления коренной девальвации тенге в 2015 году уже поставила в тупик монетарную политику Национального Банка и в частности процесс изменения базовой ставки примерно в середине 2017 года. Кроме того, на фоне сохранения высокой инфляции в тупике оказалась валютная политика Казахстана: курс тенге в 2017 году вновь показал заметное реальное укрепление на манер 2005 года с отрицательным влиянием на развитие внутреннего производства, хотя по инфляционным метрикам в 2017 году была необходима его корректировка до среднегодового уровня в 376 тенге за доллар США. Если они кому-то сейчас не очевидны, то с учетом новой информации все эти тупики будут становиться все более выраженными в будущем.
Проекция курса USD/KZT vs фактические значения
Хотя Национальный Банк в этому году ставит коридор по инфляции на один процентный пункт ниже по сравнению с прошлым годом – 5-7% годовых, и это – при неработающем банковском мультипликаторе, очевидно, что в будущем монетарному регулятору в-одиночку будет все сложнее осуществлять этот процесс, и есть риск, что коридор с какого-то определенного времени просто перестанут понижать. Чем грозит текущая фискально-монетарная политика? Очередными корректировками курса национальной валюты в сторону ослабления, но уже очевидно в других экономических условиях. Внутренние резервы Казахстана истощаются (особенно в относительном выражении), тогда как географически севернее от нас, в России, проводят тихо-молча (без консультаций и рекомендаций с Казахстаном) самую что ни на есть настоящую политику инфляционного таргетирования – с коренным снижением таргетов по инфляции, бюджетным правилом (недопущением роста госрасходов при росте цен на нефть), существенными планами на приватизацию и повышение эффективности экономики, с растущими внешними возможностями… О последнем писалось ранее в анализе на сайте Корнер. Так, потенциал ускоренного роста международных резервов России представляет угрозу уже для внешних интересов Казахстана в Средней Азии в долгосрочной перспективе, не говоря о текущем конкурентном давлении в области торговых отношений двух стран.
PS Наш президент является без преувеличения великим политиком, внесшим существенный вклад в развитие Казахстана, но понятно при этом, что он не может знать все и не является профессиональным экономистом. Неужели в его окружении нет ни одного советника, который мог бы помочь составить ему действующий экономический план без номинальных дифирамб, основывающийся не на увеличении госрасходов? Неужели в стране нет таких весомых экономистов? Тот же президент России Владимир Путин при всех своих достоинствах не является профессиональным экономистом, но окружен таковыми на всех уровнях фискально-монетарной власти.
Когда мне говорят, что экономика как наука проста, я никогда не соглашаюсь с этим. Она сложна и даже очень сложна, поскольку результативность регуляторных решений происходит в зависимости от поведения субъектов, а весь формируемый опыт собирается в реальной экономике, а не на пробирках. Тема высокой (ползучей) инфляции поднимается в Казахстане, пусть сначала и не громко, с 2010 года. Еще в начале 2014 года было ясно, что Казахстан стоит на пороге радикальной девальвации курса тенге (см. страницу 24 книги «О влиянии ползучей инфляции на экономику Казахстана»). Все развитые страны мира понимают, что важнее этого показателя нет ничего, и именно поэтому таргетируют его на уровне не более 2%. Весь вопрос, когда и у нас случится это коренное изменение сознания, как это, например, произошло в России в 2014 году и еще в прошлом веке в развитых странах? Остается напомнить, что отец теории инфляционного таргетирования Милтон Фридман призывал бороться с инфляцией даже путем снижения социальных расходов. В свою очередь, Адам Смит говорил, что каждое решение государства проходит между повышением эффективности экономики и справедливости распределения благ в обществе. Кривая Филлипса (см. ниже) в первоначальном виде является неработающей моделью, что давно доказано экономистами. А вмешательство государства искажает рыночные механизмы. Постоянное повышенное увеличение денежной массы не есть повышенный экономический рост, а есть дополнительная инфляционная нагрузка с влиянием на торговый паритет страны и истощение внутренних резервов как государства, так и субъектов.
Кривые Филлипса в краткосрочном и долгосрочном периодах
Связанные статьи на Корнере:
Казахстан завершил 2017 год с инфляцией 7,1% (03.01.18)
USD/KZT за декабрь и весь 2017 год + проекция фундаментального курса (29.12.17)
За что боролись… Казахстан углубил отставание в рейтинге конкурентоспособности стран (28.09.17)
Анализ: О санкциях в отношении РФ, перспективах экономики России и курсе тенге (03.08.17)
Казахстан задумался о списании долгов физических лиц (07.06.17)
Послание Президента: что нового в рамках монетарного курса? (31.01.17)