Сегодня Национальный Банк Республики Казахстан распространил на своем официальном сайте сообщение относительно движения курса национальной валюты тенге за последнее время, в рамках которого заявил о своей непричастности к произошедшему ослаблению курса тенге. Более того, регулятор отметил, что с 21 августа 2017 года вставал на сторону предложения иностранной валюты и в общей сложности только в августе использовал в этом деле около 70 млн. долларов США. При этом в качестве причины ослабления курса тенге было названо «превышение спроса на иностранную валюту над ее предложением со стороны банков, компаний и населения», спровоцированное «заявлениями отдельных экспертов». Нацбанк не явно выразил приверженность политике свободноплавающего курса. Между тем, последний абзац релиза регулятора получился весьма сумбурным: по мнению Нацбанка, пара USD/KZT, несмотря на произошедший рост, будет сохраняться на текущем уровне при текущей нефти и при текущем курсе российского рубля, но в то же время курс тенге был назван недооцененным по отношению к рублю, что «создает предпосылки для его коррекции». Последнее рынок понял весьма буквально, что в очередной раз подчеркивает зависимость курса тенге от динамики российского рубля: если еще вчера пара USD/KZT закрылась выше 341, то сегодняшнее закрытие дневной сессии ознаменовалось курсом 335,55.
Мнение
Приверженность политике свободноплавающего валютного курса является состоятельной только тогда, когда инфляция в стране, которая ее практикует, сведена до уровня развитых стран. Если этого не происходит, образуется игра в «одни ворота» – с существенным тяготением национальным валюты в сторону ослабления, поскольку известно, что инфляционно слабые валюты девальвируют для сохранения паритета покупательской способности. Сначала – в умах людей, а затем фактически в долгосрочной перспективе. Кроме того, при сохранении высокой инфляции свободное плавание нацвалюты чревато высокой рыночной волатильностью, что вносит только разброд и шатание в рыночные ожидания субъектов на краткосрочных отрезках времени. На этом фоне выпущенное сообщение Нацбанка негативно, в первую очередь, тем, что посылает рынку новые весьма неоднозначные сигналы к действиям, и предполагается, что именно эта неоднозначность лежит в основе того, что субъекты экономики так легко верят радикальным прогнозам «отдельных экспертов».
Выпущенное сообщение Нацбанка поднимает все те же старые вопросы: регулятор заявляет, что не причастен к ослаблению курса тенге последнего времени, значит ли это, что он вновь готов смириться с опасным укреплением курса, как это было, например, в феврале-мае 2017 года, если так будут выстроены рыночные условия? Или другой вопрос: рост пары RUB/KZT с 5,5 до 6,0 и разворот ровно на этом уровне является совпадением? Или: покупатели в лице банков, компаний и населения скупали доллары США против рынка? То есть на фоне укрепления рубля и роста цен на нефть, происходящие, например, всю текущую неделю? Мне кажется все эти вопросы требует, как минимум, конкретизации, максимум – их полного прояснения для большинства субъектов. А пока на выходе мы имеем дезориентированность субъектов.
Следует еще раз отметить один из базовых принципов экономики: переход экономики от краткосрочного в долгосрочное состояние происходит тогда, когда рыночные ожидания субъектов начинают сходиться с фактическими, а не просто потому, что курс радикально девальвирован и свободно балансирует возле своего паритета покупательской способности. Иными словами, выстраивание правильных рыночных ожиданий играет громадную роль в выходе экономики из кризисного состояния. Одним словом, монетарная политика Нацбанка выглядит до сих пор противоречиво, и это – очень жаль, если принять во внимание тот факт, что в регионах чиновники по-прежнему тяготеют к старым методам работы, например, административному давлению на банки с целью снижения стоимости кредита. См. в этой новости второй и третий абзац снизу.
Значит ли это, что высказанное ранее предположение о трансформации мышления регулятора является несостоятельным? И да, и нет. Стоит обратить внимание, что Нацбанк при всех интервенциях по недопущению чрезмерного ослабления курса тенге все-таки допустил его ослабление и в частности по отношению к российскому рублю. Кроме того, в выпущенном релизе Нацбанка в последнем абзаце текущий уровень нацвалюты, хоть и сумбурно, был назван приемлемым. Ведь рубль в настоящий момент снова пришел к значению 57 за доллар, как в феврале-мае 2017 года, но тенге вместо уровня 310 стоит сейчас на 335 тенге за доллар США. Это – большая разница, и это – факт. Что будет с курсом дальше? Лично я в настоящий момент не имею никакого понятия. Остается собирать будущее данные для выработки более-менее практического мнения. Лишь одно понятно, что при сохранении текущей высокой инфляции тенге ожидает в будущем корректировка, как это было уже в прошлом.
Некоторые спрашивают, как на практике в текущих реалиях поступил бы я? Самый лучший вариант: коренное снижение инфляции и выраженная политика свободно плавающего курса с расчетом на то, что низкая инфляция выступит залогом нормального и неволатильного рыночного движения. Яркий пример такой политики – та, что происходит в настоящий момент в России. На сайте Корнер этому вопросу посвящено очень много статей.
В том случае, если принимается план более растянутого по времени понижения инфляции, выбор падает на политику условно свободно плавающего курса с декларируемым креном в сторону умеренной девальвации. Декларирование необходимо для поддержки внутреннего бизнеса, чтобы субъекты понимали, что их высокий уровень оперрасходов на местах будет компенсироваться за счет ослабления курса нацвалюты. Предполагается, что только в этом случае они пойдут на раскашеливание для осуществления инвестиций в основной капитал. В то же время для потребителей такая политика дает понятные условия для потребления и сбережений.
Связанные статьи на Корнере: